Отдел к полиция могут ли читать переписку. Может ли МВД читать переписку ВКонтакте. Что делать, если я параноик

В декабре 2011 года, вскоре после первого послевыборного митинга на Болотной площади, руководитель «универсального средства для общения и поиска друзей и одноклассников, которым ежедневно пользуются десятки миллионов человек», Павел Дуров направил тогдашнему первому замглавы администрации президента (АП) и контролеру российского политического поля Владиславу Суркову письмо. Передаточным звеном служил тогдашний пресс-секретарь «ВКонтакте» Владислав Цыплухин, который, судя по материалам, имеющимся в распоряжении «Новой газеты», в большей степени трудился на АП, чем на своего основного работодателя (это немного другая история, хотя весьма симптоматичная с точки зрения попыток власти манипулировать соцсетями). Среди его постоянных адресатов — правая рука Суркова в администрации, тогдашний руководитель Управления внутренней политики (УВП) Константин Костин, «писатель» Сергей Минаев, замруководителя департамента УВП Ирина Федина.

Из письма (точнее, из двух документов: преамбулы Цыплухина и письма Дурова Суркову) следует, что пресс-секретарь «ВКонтакте» и его коллеги «блокировали… радикально настроенных пользователей». Кроме того, Цыплухин сообщает о том, что он, «например», помогает крупнейшему писателю земли русской «Сергею Минаеву (тот самый, который «The Телки». — А. К. ) усилить напряжение между сторонами расколовшейся оппозиции (Чирикова — Немцов, Болотная — пл. Революции)». И добавляет: «По просьбе Минаева под моим контролем созданы группы «Мы за Немцова, встречаемся на Болотной» и «Мы за пл. Революции, за Чирикову». Теперь планируем перекрестить трафик этих двух группировок, чтобы спровоцировать конфликт».

Прямо-таки «Хвост виляет собакой» уездного масштаба…

В письме Суркову руководитель в «ВКонтакте» напоминает: «Как Вы знаете, мы уже несколько лет сотрудничаем с ФСБ и отделом «К» МВД, оперативно выдавая информацию о тысячах пользователей нашей сети в виде IP-адресов, номеров мобильных телефонов и другой информации, необходимой для их идентификации». Разумеется, эта специфическая деятельность сервиса, ориентированного на то, чтобы «всегда оставаться в контакте с теми, кто вам дорог», — оправдывается высшими государственными интересами, среди которых препятствование «распространению насилия и хаоса».

Есть и иная польза от социальной сети «ВКонтакте», сугубо патриотическая и, как и положено, антизападная: «Благодаря сверхусилиям в технологической и информационной сферах нам удается сдерживать монополизацию российского рынка социальных сетей «Фейсбуком» — процесс, который уже прошел практически во всех странах мира».

«…подорвет доверие к нашей сети среди пассионарной молодежи»

Но потаенный смысл письма не в этом. Руководитель «ВКонтакте» и, судя по всему, акционеры компании мучительно разрываются между интересами бизнеса и тем, что метафорически можно назвать «государственным интересом». То есть то, что требуют от «ВКонтакте» — блокировать оппозицию в отечественном интернет-пространстве — противоречит бизнес-интересам соцсети: она теряет клиентов и проигрывает конкурентам. Вот фрагмент, ради которого письмо и написано: «Блокирование оппозиционных сообществ «ВКонтакте» подорвет доверие к нашей сети среди пассионарной молодежи, что в долгосрочной перспективе может свести на нет наши технологические и идеологические усилия по сдерживанию натиска иностранных социальных сетей на отечественном рынке».

Характерно, что письмо сочинено на таком специальном кремлевском диалекте, внутри которого нет, естественно, понятия нормальной рыночной конкуренции, зато есть «сдерживание натиска». Нет интересов клиента, а есть как бы государственный интерес и интересы силовиков («раскрывать и пресекать преступления» — очевидно, совершаемые той самой «пассионарной молодежью»).

Дуров убеждает Суркова в том, что навязанная (судя по всему) модель поведения «ВКонтакте» «приведет лишь к возникновению у американцев серьезного конкурентного преимущества, конечным результатом которого станет утрата контроля с нашей с Вами стороны».

Глава «ВКонтакте» называет альтернативные пути: «Можно продолжить имплицитный, непрямой контроль за Рунетом, либо начать блокировать интернет-ресурсы на общенациональном уровне по китайской модели».

Конечно же, акционеры «ВКонтакте» «заинтересованы в сохранении стабильности в жизни государства», и поэтому Дуров обещает что-нибудь такое еще придумать «для снижения эмоционального накала в обществе». Хоть по-китайски, хоть как…

В заключение — изящный книксен: «Не скрою также, что мне лично симпатичны руководители администрации президента…» Ну правильно — милейшие люди. Только вынуждавшие главу компании платить им оброк услугами по «деанонимизации» Сети, входя «в контакт» не с «Фейсбуком», но с ФСБукой. Иначе, судя по всему, сохранить бизнес не удается. Вот в чем базовая проблема.

Искусственная реальность

Словом, руководству «ВКонтакте» можно только посочувствовать, а старине Цукербергу акционеры отечественной Сети могут только позавидовать: вряд ли он отчитывается перед администрацией американского президента о своей деятельности по захвату сопредельных территорий своим «Фейсбуком». Часть комиссии, «выплачиваемой» власти, это лично экс-пресс-секретарь «ВКонтакте», который чуть ли не в режиме fulltime вынужден был заниматься манипуляциями в «Твиттере» и прочих сервисах, регулярно отчитываясь перед сотрудниками АП и примкнувшими к ним деятелями искусств, ответившими «Да» на вопрос «С кем вы, мастера культуры?».

В результате «ВКонтакте» работает не на клиентов, а на группу политических манипуляторов, создающих фейковую, искусственную реальность в интернете — с выдуманными конфликтами, со стравливанием людей в Сети, с развращенными уже в нежном возрасте юношами и девушками, которым помогают создавать контролируемые сервисы для манипуляций общественным сознанием. Опять же, это отдельная история, но по ходу дела участники всей этой напряженной работы формируют, например, такую штуку, как The Twitter Journal 2.0, который нынче работает под лозунгом «Наш робот собирает ссылки на статьи российских изданий, чтобы затем анализировать их популярность. Вы читаете только важные новости». Так вот в этого «робота», в этот твиттер-Голем, вдохнула жизнь родная Старая площадь. Соответственно, «только важные новости» — тоже манипулятивный инструмент.

У них все искусственное, из пробирки. Искусственный народ, который сгоняют на многочисленные Поклонные горы. Искусственные общественные движения и митинги, собираемые за умеренную плату. Искусственные родители, сгоняемые в Колонный зал. Искусственный телевизор с подкрученными счетчиками. Искусственные выборы, держащиеся на вбросах и «каруселях». Искусственные рейтинги с зашкаливающей статистической погрешностью. И даже искусственный интернет.

Да, документы относятся к тому времени, когда на постах главных манипуляторов были другие люди. Но и сегодня, судя по качеству искусственной реальности, ничего не изменилось. Возможно, методы стали более прямолинейными, что соответствует характеру Вячеслава Володина, сменившего Владислава Суркова, но от этого они не утратили своей сугубо манипулятивной природы.

Комментарии

Бывший глава пресс-службы «ВКонтакте» Владислав ЦЫПЛУХИН (работал до 15 февраля 2013 года):

— Ни я, ни тем более Павел Дуров никаких подобных писем не писали. В должности пресс-секретаря я действительно общался с администрацией президента, с Госдумой, с Минэкономразвития. Госдума приглашала на круглые столы по законодательству, в Минэкономразвития мы встречались с другими интернет-площадками, когда обсуждались вопросы авторского права. Администрация президента — они узнавали про механизмы блокировок сообществ, как это происходит. Консультировал.

Это было на самом деле до всех событий, связанных с выборами. После первого года работы, с 2011 года, я стал общаться с госорганами. Когда я стал публичным, они стали на меня выходить, предлагать встретиться, что-то расспросить, что-то узнать. Предлагали партнерские программы. Например, с Администрацией мы пытались зарегистрировать в «ВКонтакте» представительства всех регионов России. Но до конца не довели — зарегистрировалось примерно 10 сообществ, потом забросили.

Сурков приходил к нам в офис, знакомился с Павлом. Говорили про Сколково. Владислав Юрьевич спрашивал, интересно ли ВКонтакте переехать, чем мы бы могли быть полезными для этого проекта. Но после этой встречи никаких коммуникаций, насколько я знаю, у них не было. Журналисты на встрече не присутствовали, но встреча была несекретной.

Я два раза общался с Владиславом Юрьевичем. Он в принципе интересовался моим взглядом на интернет, на медийную обстановку в нем. Он спрашивал, что у нас происходит, планируем ли мы двигаться на Запад. Ну и частично по выборам в том числе. С кем-то еще из администрации общался.

Те события (декабрь 2011-го) я плохо помню: больше года прошло. Тогда к нам больше интереса люди из «Единой России» проявляли. Пытались мне звонить, спрашивали про какие-то сообщества. Но я с незнакомыми людьми по телефону не общаюсь, а встречаться никто не предлагал. Да, после выборов звонили и из Администрации, спрашивали: «Почему не заблокирована такая-то группа?» Я говорю: «Потому что нет предписания суда». После того как Павел выступил (отказался закрывать по письменной просьбе ФСБ от 7 декабря 2011 года пять оппозиционных групп и страницы митингов, после чего был вызван для дачи объяснений в прокуратуру Санкт-Петербурга) — всё вообще перешло в публичную плоскость. Было заметное внимание со стороны прессы и госорганов, были проблемы. Павел тогда не пошел в прокуратуру, и все замялось.

После ухода Суркова общение прекратилось вообще. С новой администрацией у меня никакого контакта не было.

Глава пресс-службы «ВКонтакте» Георгий ЛОБУШКИН:

Влад (Цыплухин. — Е. К. ), когда уходил, мне передал только контакты людей из пресс-службы Медведева, которые ведут его аккаунт «ВКонтакте». Иногда они спрашивают, как им то сделать, как сё, но это, в общем, очень технические моменты.

Но чтобы обмениваться такими письмами, я слабо себе представляю.

Ко мне не обращались ни разу. Павел в принципе редко доступен для общения с кем-либо. С журналистами, с чиновниками… По телефону он не разговаривает, e-mail’ом не пользуется. Электронные письма я передаю ему через «ВКонтакте» или при живой встрече.

По общению с правоохранительными органами четкая процедура есть давно уже. У нас есть сотрудники в службе безопасности, которые знают, как выглядит запрос, от кого он может прийти. По запросу правоохранительных органов, если есть уголовное дело, и ФСБ — мы можем представить личные данные: ip-адрес, как правило. Запрос должен быть мотивированным, немотивированные мы разворачиваем. По решению суда можем представить переписку — но это очень серьезные случаи, мы ссылаемся на статью о тайне переписки, требуем подробных объяснений. Я думаю, что не одно преступление было раскрыто благодаря нам.

По требованию Роскомнадзора мы блокируем сообщества. Можем закрыть по личным соображениям, если там жестокость или отвратительный контент. Чтобы просто так закрывать какие-то сообщества — Павел категорически отверг, еще тогда (декабрь 2011-го. — Е. К. ). Это его принципиальная позиция — не цензурировать ничего. Даже если информация какая-то о нем распространяется. Бывает иногда какая-то фигня - «ВКонтакте закрывается скоро», все такое. И он категорически против, чтобы мы это удаляли, хотя мы просили его.

Беседовала
Елена КОСТЮЧЕНКО

В Интернете больше нет личного пространства.

Наверное, многие из вас задаются вопросом: «Могут ли спецслужбы прочитать мою переписку в Интернете?». Пиковым моментом стала ситуация с разоблачителем американских спецслужб Эдвардом Сноуденом, который на своем примере открыл глаза всему миру на то, что личные данные, переписки и звонки могут просматривать и прослушивать спецслужбы без каких-либо разрешений и постановлений суда.

Давайте разберемся во всем по порядку.

Мобильный телефон

Сноуден показал всем, что телефон – это «лакомый кусочек» для спецслужб многих стран. Они с легкостью могут получить доступ к телефону, отправив на него зашифрованное текстовое сообщение, которое, естественно, не заметит пользователь. После чего на вашем телефоне будет работать «комплект смурфов» (Smurf suite) – набор секретных методов перехвата. Каждый «смурф» выполняет свои функции, в итоге спецслужбы могут отслеживать, кому вы звонили, что вы написали в текстовом сообщении, какие сайты вы посещали, кто у вас в списке контактов, в каких местах вы находились, к каким сетям беспроводной связи подключался ваш телефон. И самое интересное – спецслужбы могут сделать фото с вашего телефона и включить микрофон для прослушивания окружающей обстановки в любое время, независимо от вашего желания.

Стоит сказать, что эти самые «смурфы» – совместная разработка спецслужб нескольких ведущих стран. Конечно, не все страны используют именно «комплект смурфов», но спецслужбы абсолютно в каждой стране имеют свои способы для прослушивания телефонов и в любой момент могут их применить. Вообще говоря, получается, что, получив доступ к вашему телефону, спецслужбы получают доступ ко всей вашей личной жизни.

Конечно, все государства в один голос утверждают: «Деятельность по слежке проходит в рамках строгого правового режима и принципов, гарантирующих, что эта деятельность санкционирована, необходима и пропорциональна». И, скорее всего, они действительно применяют эту технологию только в отношении определенных лиц, и именно ваш телефон сейчас не прослушивается. Но уверяю вас, если ваш телефон начнут прослушивать, вы об этом даже не будете подозревать.

Что касается переписок в социальных сетях, то, конечно, далеко не все спецслужбы могут их открыто читать, но у них точно есть доступ к публикациям, не скрытых в личных сообщениях, а также к информации о том, кто, кому и во сколько отправил сообщение. А в Великобритании, например, переписки в социальных сетях официально признали «внешними коммуникациями», что дало возможность спецслужбам этой страны в прямом смысле читать все сообщения. Этому примеру могут последовать и другие страны.

Однако не стоит забывать, что доступ ко всем перепискам в любой социальной сети есть у владельцев и администраторов самого ресурса. И они уже могут предоставить вашу личную переписку правоохранительным органам по постановлению суда, в котором сказано, что передача такой информации является необходимой для проведения расследования. При этом именно социальная сеть принимает окончательное решение о том, какие конфиденциальные данные могут быть раскрыты в каждом отдельном случае.

Поэтому пока вы можете не беспокоиться за сохранность ваших личных переписок в социальных сетях, если вы не нарушаете закон и не попали «на карандаш» к спецслужбам. Как говорит один из пресс-секретарей Вконтакте:

Если вы торгуете оружием или наркотиками, распространяете детскую порнографию или имеете отношение к организованной преступной деятельности, не пользуйтесь нашим сайтом вообще.

Администрация Facebook и Instagram запретит размещать сообщения о продаже огнестрельного оружия и боеприпасов.

Такое решение было принято в связи с подтвердившейся информацией о том, что некоторыми пользователями Facebook используется как площадка для нелегальной торговли оружием.

Статьи по теме:

Мессенджеры

Похожая ситуация обстоит и с мессенджерами, такими как Viber, WhatsApp, ICQ, Telegram. Владельцы этих приложений предоставляют информацию спецслужбам по их запросу и постановлению суда. Также все переписки проходят через фильтр «нежелательных» слов, а собранные данные направляются прямиком спецслужбам.

В этом плане Telegram является самым защищенным мессенджером от прослушки и слежки , поскольку имеет дополнительную функцию приватного чата с end-to-end шифрованием.

Как заявил создатель Павел Дуров:

Telegram не хранит незашифрованных сообщений, а в случае их удаления с телефонов они пропадают навсегда.

В связи с тем, что власти не могут полностью контролировать переписку в Telegram, он уже был заблокирован в Иране и некоторых регионах Китая.

Вот с программой Skype ситуация обстоит кардинально иначе: компания Microsoft, которая купила Skype в мае 2011 года, снабдила сервис технологией законного прослушивания. И с того момента любого абонента можно переключить на особый режим, в котором ключи шифрования генерируются не на устройстве пользователя, а на сервере. А тот, кто имеет доступ к серверу, может, соответственно, прослушать ваш разговор или прочитать переписку. Такую услугу Microsoft предоставляет не только по постановлению суда, но и просто по запросу спецслужбам многих стран, а не только России.

Также в дистрибутив Skype входит «клавиатурный шпион», который отслеживает наличие «нежелательных» слов в сообщениях, а собранные данные пересылает спецслужбам. Поистине, общение с помощью Skype можно назвать самым доступным для спецслужб каждой страны.

Статьи по теме:

Почта

Что касается электронной почты, то с уверенностью можно сказать, что сканированием почты в том или ином виде занимаются изначально все почтовые сервисы, сортируя письма от спама или подбирая для вас контекстную рекламу по интересам. Передача же информации спецслужбам происходит так же, как и в социальных сетях, по запросу и с обязательным постановлением суда. Однако пользователь все равно об этом не предупреждается и не узнает, когда правоохранительные органы начнут за ним слежку.

Кстати, владельцы почтовых сервисов в разных странах по-разному рассматривают запросы от спецслужб. Например, в 2013 году была опубликована интересная статистика: за полгода Google получила от российских спецслужб 97 запросов данных о пользователях, но частично удовлетворила лишь один! Для сравнения: за то же время было удовлетворено 7,5 тысяч запросов американских служб, а это 88% обращений.

P.S. Стоит заметить, что если ваш трафик проходит по территории какого-либо государства, то в целях безопасности спецслужбы этого государства могут получить доступ к вашей личной информации без каких-либо запросов и постановлений суда.

Вот такой мир свободы. Добро пожаловать в 21 век.

Всегда считалось, что спецслужбы с легкостью смогут подслушать любой разговор и прочитать Email переписку, сообщения в социальных сетях и по средствам мессенджеров.

Как спецслужбы получают переписку?

Для получения информации используют несколько способов. Итак какие способы прочитать чужую почту имеются у спецслужб России.

1. СОРМ – cистема технических средств для обеспечения функций оперативно-розыскных мероприятий. Это предоставление интернет провайдерами доступа к своим каналам связи, службам специального назначения. Без предоставления такого доступа, не один интернет провайдер в РФ не получит лицензию.
2. Официальный запрос следователя, прокурора или суда на сервер компании предоставляющей услуги электронной почты.

Но не все так сложно для тех, кто , а также пользуются зарубежными почтовыми службами. Сервера зарубежных почтовых служб физически расположены не в РФ и не имеют лицензии для работы в РФ.

Правительство России рекомендует, а в некоторых случаях пытается принуждать зарубежные компании сотрудничать с РФ и предоставлять доступ к переписки ее пользователей. Так например известный сервис Telegram Павла Дурова неоднократно и заблокировать на территории России, если тот не станет сотрудничать с спецслужбами РФ.

«Skype например сразу согласился сотрудничать, он дает органам доступ к алгоритмам шифрования» об этом в интервью газеты «Комсомольская правда» сообщил советник Путина Герман Клименко.

Как выбрать почтовый сервис и защититься от чтения своей почты?

Необходимо исходить из того, сотрудничает ли почтовая компания с законами России или нет. Процитирую слова советника Президента России Германа Клименко из интервью газеты «Комсомольская правда». «Так вот – наша компания Мейл.ру на запрос следователя ответит. А Гугл не ответит, а пошлет подальше. Почему? Он же в год отвечает на 32 тысячи запросов Агентства национальной безопасность США. А на наши не отвечает». От сюда можно сделать вывод такие сервисы как mail.ru, yandex.ru, rambler.ru могут читать в ФСБ РФ, а такие как yahoo.com, gmail.com, aol.com не читают.

Любое законодательство в сфере обмена сообщениями сводится к тому что серверы стройте у нас, а если шифруетесь предоставляйте ключи доступа. Спрашивается зачем? Зачем правительство России хочет все контролировать? Правительство объясняет это как для помощи в поимке преступников: «наркоманов, насильников, педофилов» сообщает Клименко.

Хотя в интернете можно прочитать альтернативное мнение людей которые говорят о контроле мелких преступников всего лишь как занавес, а смысл тотального контроля кроется в другом. Ну например для выявления организаций массовых протестов против действующего правительства. Выявление оппозиционной деятельности.

Подведем итоги:

Для того, чтобы защитить свою переписку нужно пользоваться почтовыми услугами зарубежного сервиса с демократической политикой, обязательно , ведь это не запрещено законом.

Правообладатель иллюстрации iStock Image caption Станет ли наша жизнь безопаснее, если нашу электронную переписку сможет читать любой?

На минувшей неделе глава Роскомнадзора Александр Жаров опубликовал открытое письмо к администрации сервиса Telegram, в котором заявил, что мессенджер не исполняет требования российского закона об организаторах распространения информации и предупредил об угрозе его блокировки в России.

Позже Жаров объяснил, что нежелание предоставлять спецслужбам ключи для дешифрации информации "позволяет террористам безнаказанно убивать людей с использованием этого канала коммуникаций".

Уже на следующий день о том, что члены международных террористических организаций на территории России пользуется именно мессенджером Telegram, .

Заблокировать мессенджер - дело нехитрое. Как, впрочем, и создать новый мессенджер с сильным алгоритмом шифрования. Однако на вопрос о том, насколько эти алгоритмы препятствуют работе спецслужб и должны ли спецслужбы иметь право читать нашу переписку по своему усмотрению, не так легко ответить.

С одной стороны, мы признаем за спецслужбами право интересоваться повседневным бытом террористов, с другой, когда они начинают совать нос в нашу личную переписку, мы очень недовольны, особенно принимая во внимание привычку спецслужб интересоваться всем подряд - мало ли, вдруг когда пригодится…

Где провести линию? Обозреватель Би-би-си Михаил Смотряев беседовал с экспертами по онлайн-безопасности - старшим вице-президентом компании Clear Swift Максимом Щипкой и сотрудником берлинского Института Макса Планка Татьяной Тропиной .

Максим Щипка: Если бы я знал ответ на этот вопрос, я был бы очень, очень богатым человеком. С одной стороны, спецслужбам необходимо иметь доступ к подобным перепискам. Именно поэтому в Великобритании, например, есть предложение, на уровне парламента, официально ввести возможность для спецслужб инспектировать зашифрованные коммуникации и даже запретить шифрование тем приложениям, которые спецслужбы не могут прослушать.

С другой стороны, если посмотреть на Америку, то там, например, Национальная гвардия [отдельных штатов] должна иметь возможность в каких-то редких критических случаях противостоять правительству, а для этого, конечно же, нужны средства связи.

Точно узнать, что именно спецслужбы слушают, а что - нет, - также невозможно. Вы или доверяете спецслужбам, или не доверяете. Доверять им сложно, потому что спецслужбы могут собирать досье на каждого из нас, и в нем могут быть вещи, никак не связанные с терроризмом.

Правообладатель иллюстрации Getty Images Image caption Можно по-разному относиться к Эдварду Сноудену, но он убедительно показал: секреты спецслужб далеко не всегда остаются секретами.

Довольно долго я был сторонником мнения, что мне прятать нечего, пожалуйста, читайте, при условии, что вы это держите при себе. Однако в последнее время я стал пересматривать эту позицию: мне все еще нечего прятать, но информация, которую собирают спецслужбы, начинает появляться в открытом доступе - вспомните Wikileaks.

Спецслужбы, похоже, не научились хранить данные, которые они собирают.

Татьяна Тропина: Я вижу здесь две составляющих. Во-первых, как к этому относятся пользователи. Четыре года назад, после Сноудена, многие согласились с тем, что их могут прослушивать, и не сочли это чем-то особенным. Апатия пользователей, безусловно, способствует и тому, что террористические атаки действительно происходят.

С другой стороны, право человека на личную жизнь до сих пор существует, и дебаты по этому поводу продолжаются. В Европе, например, обсуждают возможность встраивать в шифрующие устройства так называемые "задние двери" и передачу ключей. А вот в докладе Европейского парламента, выпущенном в начале июня, говорится, что он будет делать все, чтобы такого не произошло, вплоть до изменения европейского законодательства. Я думаю, добиться этого Европарламент не сможет, - есть еще Европейская комиссия, национальные правительства, и мнение парламента часто с ними расходится.

Правозащитники окопались и продолжают борьбу. Среди пользователей я особых волнений не вижу. Те, кто хочет защитить свою переписку, идут в Telegram, в Signal, остальным, по сути дела, все равно, какие у них механизмы шифрования.

Как человек, который в этой области работает, я считаю, что сбор и хранение информации террористов ловить не помогут. В прошлом году, после событий в Париже, в Брюсселе, состоялась открытая конференция по защите персональных данных. Выступая на ней, один из представителей бельгийских спецслужб сказал: "Мы не можем собирать больше данных - мы больше не можем их анализировать. Сбор и хранение данных в массовом порядке нам не помогает".

Правообладатель иллюстрации Reuters Image caption Итак, вы записали и даже расшифровали всю переписку всех подозреваемых. Как теперь выделить из нее то, что действительно важно?

Я тут не на стороне пользователей. Я считаю, что право на неприкосновенность личной жизни - это такое право, ценность которого не осознаешь, пока его не потерял.

Би-би-си: Но тут есть и технический вопрос. Для взлома шифров многих современных мессенджеров нужно иметь доступ к телефону одного из участников переписки - дистанционно это сделать затруднительно. Попытки запретить все такие средства связи сродни поп ы ткам запретить другие вредные вещи и привычки - например, наркотики. И что, помогли запреты?

М.Щ.: Есть хорошие технические решения, но защитники права на личную жизнь с ними не согласятся. Для примера, даже в публичной криптографии есть возможность зашифровать одно и то же сообщение не одним публичным ключом, а двумя. Один - получателю, другой - спецслужбам, и, если им нужно, они всегда могут это сообщение расшифровать.

Технически решить проблему гораздо проще, чем найти решение, которое удовлетворило бы и тех, кому нужно прослушивать коммуникации для обеспечения безопасности огромного количества граждан, и тех, кто высоко ценит свое личное пространство и личную переписку.

Би-би-си: Здесь будет уместно поговорить о сдвигах в общественных настроениях, которые начались еще после 11 сентября 2001 года. Американцы приняли Patriot Act, и никто особо не возражал, кроме правозащитников. И ситуация продолжает развиваться от плохого к худшему - мы все больше готовы мириться с тем, что для того, чтобы нас не взрывали на улицах и в метро, нам надо отказываться от целого ряда своих прав, в том числе права иметь секреты. Отстоит ли гражданское общество свое право не делиться со спецслужбами всем подряд?

М.Щ.: Это непростой вопрос. Как только начинаются всякие теракты, спецслужбы сразу поднимают головы и говорят: "А мы вас предупреждали. Если бы мы могли все прослушать, то сумели бы и предотвратить!" В такие моменты они обычно и добиваются изменений в законодательстве. А правозащитникам в таких ситуациях сложно спорить. Большинство людей в подобных обстоятельствах, я думаю, выберут безопасность, а не право на личную жизнь.

Добиться баланса здесь, как я уже говорил, очень сложно. Честно говоря, я считаю, что его вообще не существует.

Правообладатель иллюстрации Reuters Image caption Взломать телефон Apple сотрудникам ФБР в итоге удалось. Ранее суд обязал компанию разработать программное обеспечение, которое поможет разблокировать телефон.

Би-би-си: Но речь ведь не идет о массовом сборе информации, которую потом невозможно переварить. Речь о единичных случаях, как, например, скандал в США в прошлом году, когда Apple отказалась передать ФБР механизмы взлома своих мобильных телефонов.

Т.Т.: Давайте начнем с того, что дадут эти ключи. Оконечное шифрование предполагает, что переписка зашифрована у пользователя на телефоне - я не думаю, что тут операторы чем-то помогут.

Однако, например, во Франции и Испании в законодательстве есть нормы об удаленном доступе и технических средствах для этого. В телефон загружается специальная программа, и спецслужбы получают доступ к его содержимому. Это гораздо более эффективный и законный способ.

Создание "задних дверей" вызывает те же вопросы, что и хранение всей переписки: достаточно выдать этот ключ кому-то однажды - и безопасности хранения данных не будет ни у кого вообще, потому что ключ смогут использовать не только правоохранительные органы. Насколько эффективно они хранят свои тайны и как часто до них добираются хакеры, - ни для кого не секрет.

Для меня очевидно только одно решение: ввести в законодательство норму о прослушивании по решению суда, как во Франции и Испании. Нельзя сказать, что там она идеально работает, но дает правовые основания. Хочешь перехватывать телефон террориста - получаешь в суде ордер на установку программы удаленного доступа, устанавливаешь ему на телефон и имеешь доступ к его содержимому. И никаких ключей шифрования не нужно.

Алгоритмов конечного шифрования много, взломать их практически невозможно, и если, например, Telegram или WhatsApp начнет сотрудничать с правоохранительными органами, будут созданы другие мессенджеры.

В последнее время тема о контроле интернета и слежке правительства стала на столько востребована, что о ней так или иначе пишут практически каждый день. Практически каждый чих Роскомнадзора России рассматривается под микроскопом, а малейший сбой у какого либо сервиса мигом обрастает конспирологическими теориями о том, как он помешал правительству.

Вспомним наверное самую известную ситуацию в России и соседних странах. Речь идет о борьбе Роскомнадзора с мессенджером Telegram. Как мы знаем, компания отказалась передавать ключи переписок госоргану, после чего началась массовая блокировка IP-адресов, что привело к сбою работы сотен сервисов.

На сайте я не раз обозревал новости, связанные с действиями РКН и их последствиями и изначально считал и считаю, что действовать необходимо было по другому, так как заботясь о безопасности страны и граждан, Роскомнадзор сильно затруднил жизнь многим людям, ибо вместо мессенджера, перестали работать другие сервисы.

И тут же началось: шуточки в перемешку с руганью в адрес РКН, крики о том, что больше нет свободы слово (этот пункт вообще самый забавный, когда люди кричат о том, что нет свободы слова и якобы всех сажают, но при этом их за эти высказывания не кто даже не трогает), митинги с призывами разблокировать то, это.

Самое интересное, что подобная тенденция имеет место быть не только в России и соседних странах, но и во всем мире. Вспомнить хотя бы недавние события с Facebook. Я как человек, наблюдающий за всем со стороны, могу ответственно заявить, что подобная ситуация происходит по всему миру, во всех странах.

Довольно забавно наблюдать, как разные люди искренне считают, что подобное случается только в их стране, что только их правительство следит за ними и т.п. Это далеко не так, и выяснить это легко, просто пообщавшись с разными людьми из других стран (желательно лично, а не по интернету, а то ведь «за нами следят и посадят» ).

Теперь что касается слежки и всего такого. Например всем известно, что при разговоре по телефону, если сказать определенные слова-ключи, начинается запись разговора, которая попадает известно куда. Но почему то не кто не устраивает митинги по этому поводу, все просто знают, что не стоит обсуждать некоторые темы, а лучше все делать при личной беседе.

Так почему же такую бурю возмущений вызывает попытка на официальном уровне дать доступ спецслужбам к переписке в социальных сетях и мессенджерах. Скорее всего дело в том, что пользователей даже не пытаются подробно осведомить о том, для чего это все делается.

Иногда мне кажется, что люди на полном серьезе считают, что их переписку кто то из спецслужб сидит и читает. Неужели и в правду кто то думает, что можно вот так просто перечитать миллионы сообщений за сутки?!

Вспомним такие моменты, что частенько в новостных сводках нам говорят о том, что кого то осудили за какие то сообщения в соц. сетях. А ведь не все эти сообщения были публичные, в качестве доказательства часто берется личная переписка подсудимого. Как же это происходит тогда, ведь в эти моменты не кто не возмущается. Просто спецслужбы самостоятельно способны получить доступ к переписке, например взломав необходимый аккаунт, просто это занимает какое то время и ресурсы.

Так для чего в таком случае на законодательном уровне дают доступ спецслужбам к перепискам? Как было сказано ранее, для получения доступа требуется время и ресурсы, если же соц. сети и мессенджеры сами будут давать доступ по запросу, то это экономит и то и другое. В таком ключе это облегчает жизнь правоохранительным органам, и ускоряет раскрытие преступлений, а в лучшем сценарии даже предотвращает их.

Что же касается Telegram, то тут все намного сложнее. Как утверждают в компании, ключи переписки хранятся у самих пользователей и компания физически не может предоставить их спецслужбам. После чего началась блокировка приложения на территории России, дальше к ней присоединился и Иран. С этого момента началась вся шумиха. Многие считают, что блокировка, можно сказать, не честная, так как мессенджер не может предоставить ключи, а его блокируют.

Но по сути, в таком случае, блокировка пошла не из-за отказа передавать ключи, а из-за невозможности получить доступ к переписке, что подрывает безопасность страны, как бы пафосно это не звучало. Государству не нужен мессенджер, который не получится прослеживать, так как туда быстро сбегутся все, кому есть что скрывать. Именно по этой причине, как мне кажется, началась блокировка, ведь работа спецслужб в разы усложнится, если злоумышленники будут обсуждать свои дела через приложение и ни кто ни как не сможет это увидеть, пока не взломают сам аккаунт, что как было сказано ранее тоже задача, требующая время и ресурсы.

Еще гуляют такие высказывания, что мол, как были теракты до появления Telegram, так они и остались, и что появления подобных приложений ни как не повлияло на ситуацию, в худшую сторону естественно. Но это не так, просто на ситуацию необходимо смотреть с разных углов. Если смотреть с точки зрения обычного обывателя, то да, кажется ну было, условно говоря 10 терактов в год, появился Telegram со своими фишками, количество терактов осталось прежним- 10 в год, и кажется что нечего не изменилось.

Теперь посмотрим с другой точки зрения. Допустим, в год готовилось 50 терактов, спецслужбы тратили, условно говоря, 100 единиц ресурсов на их предотвращение, и по итогам, 40 удается предотвратить, а 10 все же случается. Теперь появляется некий мессенджер, который скрывает переписку пользователей, им начинают активно пользоваться террористы. Готовится так же 50 терактов, вот только теперь в связи с выше сказанными обстоятельствами, спецслужбам приходится тратить 200 единиц ресурсов, что бы предотвратить те же 40 терактов из 50.

Понятное дело, что все это условно. Я лишь хотел показать, что смотреть необходимо с разных ракурсов. Нагрузка на службы резко возрастает, и рано или позно они перестанут справляться и тогда трагедий может стать больше. Именно по этой причине подобные инициативы, на вроде Telegram, с его борьбой за свободу интернета, пытаются задавить в зародыше.

Думаю из выше сказанного становится ясно, что я за то, что бы у спецслужб был полный доступ к перепискам пользователей. Поймите правильно, я вполне понимаю, что мая переписка с друзьями не кому не нужна, я не делюсь там какой бы то ни было личной информацией, или провокационной, не обсуждаю преступления и все такое. Я вполне осознаю, что если я что то написал, это не значит, что уже через пять минут мое сообщение прочтет какой нибудь ФСБ’шник или ЦРУ’шник.

Но так же я вполне осознаю, что если было совершено преступление, и есть какие то доказательства в переписке, то я буду рад, если правоохранительные органы получат к ней доступ в самое кратчайшее время. Или если готовится теракт, спецслужбы узнаю о месте и времени его проведения через личную переписку террориста. Именно по этой причине я за доступ.